Уже Новый год на носу, а я дописываю летние черновики. Чем больше читаешь, тем дольше записывать впечатления – народная мудрость? А я наивно полагала, что летом мне будет не до книг – в нашей семье +1 будущий читатель. Но снова, благодаря преимущественно аудиокнигам, день за днем я набрасываю на карту мира книжные маршруты…
Когда снова станут возможными далекие и насыщенные путешествия, загадывать не берусь, а по книгам в мае-августе получилось вот что: Британия, Армения, Ирландия, Италия, Норвегия, Франция, Швеция, Южная Корея, Канада, а также американские штаты Оклахома, Южная Каролина, Калифорния и прочая глубинка… Ух!
Мэри Линн Брахт – Белая хризантема
Не находя времени на перелистывание энциклопедий по мировой истории, восполняю знания из литературы художественной. Возможно, я не взяла бы эту книгу в руки добровольно, но спасибо лепте книжных клубов – получила очередную порцию сильных впечатлений, как в геополитической плоскости, так и в части сопереживания женским судьбам. История выживания в нечеловеческих, жестоких условиях – война в Корее, японская оккупация, тысячи девушек в сексуальном рабстве. “Женщины для услады” – горький элемент японско-корейских взаимоотношений, о котором я могла подозревать, но не узнала бы детально, не увлекаясь историей этого региона. Война – всегда ужасающе страшно, конечно, но взвешивая на ладони конкретные жизненные истории, буквально ощущаешь невесомость их, судьбы-пылинки, безвестные имена, исчезнувшие тени.
Сейчас вышла в переводе еще одна книга схожей тематики – Ким-Жандри Кымсук “Трава”, интересно было бы почитать отзывы.
Уильям Голдинг – Повелитель мух
Книга из тех длинных списков, к которым так никогда и не обращаешься, но – бывают исключения. Классическая утопия, бесспорно, стоящая внимания. Для меня ее основным свойством оказалось даже не апокалиптическое настроение или вопросы социальных фобий, лидерских противостояний и порабощения умов, а тот безупречный темп повествования, что держал в напряжении, как наматываемую цепь в катушке, и постепенно накручивал, ускоряясь к кульминации. Многие читали ее в юности, а вот меня миновало, и сейчас взглядом взрослого человека и матери сыновей – мне, откровенно, вышло острее, болезненнее, каждый мальчик в этой истории – как мой, собственный, и от того страшно. Не от неведомых чудищ в джунглях, а от монстров в сердцах человеческих, не окрепшей психике и неразумных головушках. Все ли можно оправдывать этим – однозначно нет, но объяснять, как в базисе ювенальной юстиции – да.
Жан-Мишель Генассия – Клуб неисправимых оптимистов
Бесконечно длинная книга с пролонгированным же послевкусием, как французское вино (но это не точно).
Роман, кстати, получил Гонкуровскую премию в 2009, но если вам это ни о чем не говорит, можете представить его в виде обзорной энциклопедии по европейской истории и культуре в целом. Здесь будет много Парижа, его улиц и площадей, его атмосферы 60-х с этими маленькими кафешками, где на задворках играют в шахматы и обсуждают мировую политику. Здесь бродят молодые и отчаянные, слушая истории умудренных и проживших жизнь. Здесь любовь, война, потери, предательства, – и музыка с пластинок, по кругу, пока соседи не постучат в стену. Жалею, что не поддалась искушению выписать из текста имена и рекомендации, можно было бы растянуть эти “книжные каникулы в Париже”.
Сью Монк Кидд – Тайная жизнь пчел
В ней есть какое-то очарование, как в старых притчах, сказках для взрослых, или в черно-белых фильмах, где непременно сначала драма и детские слезы, а потом все образуется и расцветут деревья. Мне сперва показалось, что написана она давно, и язык такой ретро-убедительный, но выяснилось, что это Сью Монк Кидд начала писать уже “на пенсии”, отсюда, возможно, и ощущение взгляда из прошлого, добродушия и всепрощения. Я для закрепления еще и экранизацию посмотрела, и она, правда, славная тоже, с южным настроением и теплым цветом.
Наринэ Абгарян – Симон
Традиционно для Абгарян, колоритно, с тысячами деталей и (местами ненужных) подробностей, переплетенная разноцветной пряжей из десятка сюжетных линий, история нескольких поколений в том самом городе Берде.
Мне снова ощутимо влияние Маркеса и вообще среза латиноамериканской литературы, и это “ни хорошо, ни плохо”, просто своеобразно, ведь между Арменией и условным Перу, возможно, действительно можно наскрести немало общего.
Люди везде живые, страстные и странные, и если им браться за руки да хаотично переплетать свои судьбы, получается такой вот мыльный сериал на книжных страницах. Сентиментальный, добрый, без громких выводов, иногда покряхтывающий старушечьими разговорами на скамейке.
Прошлое ранило, настоящее не исцеляло, а будущего для нее, скорее всего, и вовсе не существовало.
…
Какое может быть осуждение, когда именно из таких печальных, радостных и полных страдания дней и складывается вся человеческая жизнь.
Сьюзен Элоиза Хинтон – Изгои
Не раз мне встречалось это имя в связи с сотрудничеством автора с Копполой (он экранизировал сразу две ее книги в 1983 – “Изгои” и “Бойцовая рыбка”) – и вдруг в библиотеке в руки упала бумажная книга на русском, как не взять.
События в Оклахоме, где-то в начале 60-х, и читая, я все пыталась представлять, что это ведь юность моей мамы – и автор почти ее ровесница, писала как будто об их поколении, когда сама была еще девочкой из трущоб. Но конечно, это совершенно иные реалии (где моя мама в Украине, а где Оклахома) – и теперь это я живу в Штатах, и где-то здесь в отдельных провинциях все так же, все те же, и потому читалось на одном дыхании, с мыслью “как удержать моих сыновей от такого”, как заранее объяснить, не довести до той границы, где поздно, где кровь и кулаки всмятку.
“не бывает для драки стоящих причин, кроме самозащиты.”
Джулиан Барнс – Предчувствие конца
Может быть, не самая сильная книга у Барнса (и экранизация довольно смурная), но она меня тронула, раскачала тот внутренний маятник, от которого в сны приходят давние знакомые, и ушедшие, покинувшие. Они садятся у подушки и говорят о том, что могло бы случиться с нами – в другой жизни, в другое время, а ты просыпаешься с чувством, будто все это было, и было именно так. Эта книга о том, как человек переосмысливает прожитое, – не для сожаления, но для лучшего понимания самого себя, раньше и сейчас.
разница между молодостью и старостью заключается, среди прочего, в том, что молодые придумывают для себя будущее, а старики — прошлое.
…
Я твердо знаю одно: есть время объективное, а есть субъективное, которое ты носишь на внутренней стороне запястья – там, где пульс. И твое собственное, то есть истинное время, измеряется твоими отношениями с памятью.
…
Подчас мне кажется, что цель жизни состоит в том, чтобы подготовить нас к неизбежному расставанию с ней, подточить наши силы, доказать, пусть не вдруг, что жизнь не так уж хороша, как о ней думают.
…
История – это уверенность, которая рождается на том этапе, когда несовершенства памяти накладываются на нехватку документальных свидетельств.
Анне Б. Рагде – Тополь берлинский. Раки-отшельники
Норвежская писательница и ее две, переведенные на русский, книги в цикле “Семья Несхов”. Снова-здорово, книжные клубы расширяют границы, никогда ведь не узнала бы об этой скандинавской саге и норвежских свинофермах, а тут – захватило, увлекло, будто не читала, а смотрела колоритный телесериал. Персонажи нетипичные, история далека от “голливудской”, проблемы европейской глубинки и простых семейных ценностей где-то там в глуши. И надо сказать, мне понравилось, даже жалею, что нет перевода продолжения, хотя и подозреваю, что это тот случай, когда и неплохо бы вовремя остановиться.
Еда – отличный способ хранить молчание, и пока готовишь, и пока ешь.
…
Он обожал коллекцию Сваровски так же, как многие любят детей и домашних животных, но, похоже, его любовь была сильней, чище и не встречала сопротивления.
Адриана Трижиани – Жена башмачника
После книги “Дом на краю ночи” Кэтрин Бэннер хотелось мне в этом году еще почитать семейных саг, да чтобы с размахом в несколько поколений, да судьбами драматичными на фоне исторических событий. Все это с лихвой есть в “Жене башмачника”, но несмотря на перемещение из Италии в Америку и обратно, размах, на мой вкус, вышел кривоватый. Сюжет пострадал в пользу географических описаний и портретов персонажей, и спустя пару месяцев я совсем не помню, “чем дело накрылось”, тогда как образы главных героев все еще фигурируют в памяти. Не могу рекомендовать, как-то мыльно.
Мэтт Хейг – Полночная библиотека
Рано радовалась я в прошлом году, что “какая-то книга обошла Бакмана” в голосовании на Goodreads. Несмотря на детальный разбор ее в моем книжном клубе, я так и не увидела в ней ни художественной симпатичности, ни внятного изложения, даже жанр ее остался мной до конца непонятым. Однако, основная сюжетная идея интригует и долго еще крутится колесиками в голове. В каких иных форматах ваша жизнь имела бы смысл? С кем, где, как? Некоторым необходима дополнительная смелость, чтобы думать и говорить вслух о таких вещах.
Стюарт Тёртон – Семь смертей Эвелины Хардкасл
Я совсем потерялась в этой книге-головоломке, так что низкая оценка скорее не в обиду автору, а из моего ощущения абсурдности происходящего. Зачем я это читала/слушала? Было предчувствие интриги в детективном расследовании, смешанном с перемещениями во времени и между телами, но то ли мистическая спираль закрутилась слишком уж туго, то ли персонажей многовато, но мне вышло – чересчур.
Эбби Ваксман – Книжная жизнь Нины Хилл
Лос-Анжелес, “наши реалии”, девушка в книжном магазине. Что-то там с ней происходит, наследство, новообретенная семья после смерти отца, которого она никогда не знала… Но кажется, все, что я вынесла из почти 400-страничной книги, это единственная цитата о книжных жанрах.
Любители детективов встречаются повсюду, страстные, ненасытные, но скрывающие свою страсть. Они входят в число лучших покупателей и всегда держатся безукоризненно вежливо. Наедине с собой они отдаются кровожадному интересу к мести, загадочным ядам и тайным расследованиям, но в обществе обаятельны и великодушны. Приверженцы любовных романов – веселые люди и придерживаются твердых суждений. Читатели научно-популярной литературы задают много вопросов, и их легко позабавить. А вот поклонников серьезных романов и фанатов поэзии лучше остерегаться.
Фредрик Бакман – Три новеллы. Что мой сын должен знать об устройстве этого мира.
Ну что там, Бакман уже весь закончился, или я так и буду по граблям прыгать? Окей, я еще поджидаю третью книгу в серии про Beartown, только не смеяться…
“Три новеллы” – о болезнях, старости, потере памяти – в общем, очень пессимистичное, утомительное и тягостное, как полярная ночь, нечто. С обязательной приправой “а-ля Бакман” – вы все умрете, но это хорошо, давайте улыбаться, пока мы живы. А вот “Что мой сын должен знать об устройстве этого мира” таки дал возможность улыбнуться не из-под палки, у меня ведь два сына (два!), и юмористические книги о родительстве – это то, что, правда, спасает в темные времена.
В общем, далеко не уходите, я уже дописываю обо всем, что еще приключилось в моем 2021 книжном году, и такой “долгострой” не хочу брать с собой на праздники.
To be continued.
P.S. Если на обложку книги можно нажать – это прямая ссылка на Amazon Kindle Store. Переходите за подробностями или покупками, и приятного вам чтения!
This post contains affiliate links. If you choose to purchase through one of the above links, I will receive a small commission at no additional charge to you.
My Inner Monkey's Journal 