Две недели назад вернулись в Калифорнию из Украины, я и сын. Поездка эта вышла относительно примечательной, хотя и не во всем, как ожидалось.
В прошлом году мы были в Украине после трехлетнего перерыва. Впервые втроем, показать сыну нашу родину, и его показать – родителям и друзьям. Многого не успели, занятые бытовыми вопросами, почти не видели города… И вот спустя год я почувствовала, что очень соскучилась “по дому”, по близким людям, и не смотря на то, что у А. лететь не получалось, мы решились. Впервые мы летели только вдвоём с сыном, впервые – на три недели – расставался с Мироном папа, но в Украине я, по правде, рассчитывала отдохнуть – физически, положившись на помощь бабушек и дедушки, и морально, встретившись с массой друзей и старых знакомых. Что из этого получилось, немного расскажут мои заметки, сделанные в Запорожье…

7-8 сентября 2017. Единственное фото из самолёта, подлетаем к Стамбулу…
Опыт перелёта через океан одной с сыном с остановкой на ночь в промежуточной стране – незабываемое начало…
Мирось был возбуждён до предела моего терпения, регистрацию на рейс мы пережили шантажом, а посадку – моим poker-face. Единственные люди на 15 рядов, использовавшие свет для чтения в самолёте, – конечно, сидели прямо перед нами и выключили его в час ночи, а в 4 утра уже открыли окошко солнцу. Слева в проходе стояли и вели оживлённую беседу два мужчины, пока в два часа ночи желание спать победило мою вежливость. Туалеты в самолёте не для мам тоддлеров, зачем вообще детям ходить в туалет на 13-часовом перелёте. Заблудиться в аэропорту – впервые! – таща за руку вырывающегося сбежать трехлетку, а на спине два рюкзака, – это вообще неожиданно. Такси в Стамбуле – забудьте об общей очереди, через полчаса бега налево-направо мы наконец сели в машину, чтобы потом 10 минут покружить по односторонним улицам. Персонал в отеле поразил незнанием английского, от слова “совсем”, заказать ужин в ресторане удалось с помощью трёх разных официантов, а принесли все равно не то, очень медлительно и нет элементарных вещей… Через час после того, как мы уснули, в дверь стали стучать, в телефон звонить, – чтобы вручить нам ещё одно одеяло, которое, наверное, просил кто-то другой, но точно не я.
А ведь я очень люблю вспоминать наши прошлые поездки в Стамбул, это первый раз такое “недоразумение во всем”. Наверное, подготовка к трём неделям дома. Или это мой недосып сейчас выливается в скепсис. В 2 часа ночи, как предвиделось, ребёнок проснулся с фразой “надо съесть чего-то вкусненького”, а в 6 утра нам вставать и выезжать в аэропорт.
Держимся за остатки здравомыслия.

---

9 сентября 2017. Утро в стамбульском такси.

---

Подлетаем к городу моего детства, и я тихонько сжимаю ладошку спящего сына. “Это мамина родина”. Чувство, сладкое и щемящее, в сердце, открытом к новостям.
Город мой зелёный, я и забыла, сколько в нем деревьев, не чета калифорнийским улицам. Кроны едва тронуты осенними красками, стыдливо прикрывают своими ветвями стены домов, раскрашенных более откровенно. Гадкий уличный художник не щадит ни старых заборов, ни свежих построек. Два дня на родине вызывают из глубин памяти привычку съёживаться в машине, подпрыгивающей на дороге. Знакомлюсь с запорожским Uber, сопоставляю с обычным такси, вспоминаю, что такое отсутствие ремней безопасности, ветер в раскрытых окнах машины и танцевальные биты из задних колонок. Рекламные щиты, утверждающие, что счастье мое в приобретении шубы и двуствольного оружия. Кафе с портретом Стива Джобса и невозможностью оставить чаевые при оплате картой. Украинский язык в приветствии пограничника в аэропорту и лишь на третий день вдруг от покупательницы в магазине игрушек. Суровые охранники, вдвоём упаковывающие фен в подарочный пакет. Улыбки прохожих – скудные, но, кажется, мне уже кажется, что их таки больше, чем год назад.
Этот город – мой базис, моя опора, но – сумятица в голове, нестыковка деталей, я здесь своя, мне здесь чужое. Всего три дня из трёх недель – я верю, что новостей ещё будет много.

11 сентября 2017. День рождения моей мамы.

---

В попытках снять напряжение последних дней, помноженное на джетлаг, суммированное с общим стрессовым текущего года, – вчера я отправилась одна (!) пройтись по книжным магазинам. И это было самое простое и верное решение, пожалуй.
Пик моих эмоций пришёлся на «Книгарню Є». Пусть я ничего не купила пока, а только крутила в руках, просматривалась, нюхала книги, ходила между рядов и проводила ладошками по корешками, гладила обложки, разговаривала с ними. Странно?
Я будто попала в место, которого не могло здесь быть. Тишина уютного зала, украинская речь из каморки книжного склада, вежливые голоса, – и книги, сотни книг, которые хочется все обнять и унести с собой, сложить в чемоданы и полететь с ними через океан, где раздарить украинским друзьям, всем друзьям. Эти иллюстрации, эти добрые сказки, истории о городах и людях, – конечно, дольше всего я задержалась в детском отделе…
И вернусь туда в ближайшие дни, улучив часок, зароюсь между полок и буду читать по-украински, и выйду оттуда снова окрылённой, как вчера, когда ноги несли меня вниз по проспекту, будто с ускорением и вприпрыжку.

---

Под десятками лампочек, свитых стаями, под разговоры о грузинском вине и стерилизации кошек, под воспоминания о поездках в Крым, под объятия и третью чашку кофе, под головокружение -… завершается этот день. Три разные встречи, в перерыве пробежки до дома родителей проверить сон малыша. Горячий ветер, несущий по главному проспекту города новости с других берегов. Строчки, что пишутся в моей голове, пока я вышагиваю знакомыми трещинами в асфальте. Ливень, прорвавший эту летнюю ночь, 13 сентября, напоминает, как быстротечно время. Пять дней дома…

---

Когда я думала о том, как скучаю по этому виду из окна,… я вовсе не предполагала, что в первую неделю дома увижу больше рассветов, чем за предыдущие несколько лет.
“Как тебе дома, Оля?”
Солнце освещает горизонт, и даль так хороша, а вблизи наощупь и беспросветно.

---

Пройтись пешком по главному проспекту города, пока на него тихо опускается вечер, – давно забытое. Когда-то это был мой ежевечерний маршрут с работы, затем я совсем забыла, как это ходить пешком, и уезжала машиной совсем в другую сторону… Сейчас быть здесь, вспоминая прошлое, так странно.
По улицам ходят совсем другие молодые люди, и встретить знакомые лица – редкая удача. Хотя остановившись у нового знака I❤️ZP, я лишь несколько минут раздумывала, кого попросить сделать фотографию, как мимо проходил Д., давний знакомый, преподаватель нашего университета. “Какими судьбами” – вот уж не думала, что буду слышать такие вопросы в родном городе… Но чувствую, что они имеют под собой значительно больше оснований, чем я показываю на поверхности.
Неделя дома. Промчалась. Тянулась. Хочется уехать скорее. Хочется остаться и смотреть в глаза друзей как можно дольше.
Ещё не знаю, как уладить эти разногласия в чувствах.

---

“Вы останетесь жить в Америке?” – второй по популярности вопрос, который я слышу в этот приезд на родину. Молчи, уклоняйся, но вода камень точит.
Дышу встречами с людьми, что плывут против течения. С людьми, что знают свой путь вопреки приливам и отливам, что не сдаются штормам и знают, как хороши радуги после бурь и гроз.
Слежу за сердечным ритмом, что сбивается от мыслей о будущем, – моей семьи, моей страны. Не знаю правильных ответов да вижу, что оба течения сильные, но не пересекаются.
Подкупающая искренность и открытость моего сына умиляет друзей, раздражает посторонних и ранит меня, неспособную уберечь его от этих противостояний. Сохранить, защитить, выпестовать… не здесь, не сейчас.
Побороть своих внутренних демонов, не устраивать публичных битв, утаить претензии. Спрятать собственные болезненные чувства, отказаться от общения с людьми, что не дают ничего, кроме тоски и разочарований, – и жить. Здесь и сейчас.

---

За две минуты до полуночи, за семь часов до будильника, за один рассвет до непростой дороги в другой город… что удерживает меня от того, чтобы отправиться спать? Накопившиеся за пару дней, пережитые, разложенные по полочкам в голове и нежно разглаженные руками как фотокарточки в старом альбоме, – эмоции.
Мысли о том, как важно делать шаг навстречу, идти на встречи, бежать вприпрыжку, когда где-то тебя ждут и хотят этой встречи дружеские лица.
Ещё несколько снимков на память, друзья, обнимающие меня за спину – все! – тёплыми руками, крепкими и добрыми, уверенными в том, что когда мы встретимся в следующий раз – это будет путешествие по Италии, или кофе на берегу Босфора, или сёрфинг в Португалии, где я никогда не бывала, но хочется… как минимум, чтобы обняться там на берегу с милыми сердцу людьми.
Ещё несколько встреч, на которых мы вообще забываем фотографироваться, или даже неловко попросить, или слово за слово, а вот уже минуло три часа, и я машу из окна на седьмом этаже вниз в темноту, “пока, до встречи”. Мои родные, мои далёкие и близкие, – мне так легко и хорошо с вами, пусть в те редкие часы, что отводятся нам раз в несколько лет,… что я стану верить в нашу Италию, Португалию и прочие дивные берега, где наши руки снова встретятся.
Люблю вас. Увезу вас с собой в сердце.

---

“Ты – мое дерево, мама. А я – твой листочек.”
Который день подряд наши вечера заканчиваются именно так. Новая обожаемая книга, мамина слезинка в уголке глаза, усталость во всем теле, – или в голове, прежде всего. Где-то внизу разрываются собачьи голоса, ветер постукивает в оконную раму на 7 этаже, играет шторами, доносит звуки города. А мы читаем историю росточка гинкго, который ищет, на кого похож, – и я каждый вечер думаю о своих корнях, мучительно прорываюсь сквозь эти мысли, пока мой малыш сонно прижимается ко мне.
“Я – твой листочек мама, а ты – мое дерево”.

---

Гроза, какой я давно не видела, – а с высоты и на широкий простор, и подавно. Всю ночь полыхали молнии, выхватывая из мрака очертания домов, холмы и кручи Днепра, огни города вдали. Раскрытое настежь окно балкона, босыми ногами в лужу, капли с чашку воды, – и небо будто прижимаемтся к земле, давит тяжёлыми объятиями.
Утро под тёплым одеялом, мишка Барни на первый завтрак, Барашек Шон в постели и пустота в голове. Достанем из чемодана джинсовые куртки, возьмём зонт с котами и поедем рассекать лужи колёсами Uber.
Лето сентября подходит к концу в Запорожье. Ещё вчера +32, а завтра, как развиднеется после дождя, начнётся осень (+19 днём, +7 ночью), примиряя нас с тем, что через неделю уезжать. “Я хочу остаться жить здесь”, – говорит перед сном мой мальчик. А я обещаю ему папу, бассейн, продлить лето – и заранее плачу, представляя его прощание с бабушкой Милой.

---

В этом городе живет столько моих воспоминаний, что им впору основать свой собственный город. Оторваться от каменных стен, пронестись поворотами улиц, вырваться из старых районов с новыми названиями…
В этом городе нет мест, где я не могла бы остановиться, прикрыв глаза, и вспоминать, с кем здесь ходили мои ноги, кого держали за руку. Что-то давно окаменело, что-то осталось таким живым, будто вчера, а значит, и вспоминать его незачем.
В этом городе живет столько добрых, родных мне лиц. Людей, которых обнимаешь один раз в год, зная, что дальше – будет реже, но и чувствуя при этом, что общность духа – все ещё в нас. Острое, немного горькое понимание расстояний, времени, новых морщинок, взрослеющих детей, невозможно взрослых, чудовищно взрослых чьих-то детей.
И сладкое, вязкое желание – выйти сейчас из кафе, повести всех к себе, вот там же я жила, чуть выше по проспекту, в одной остановке, сидеть на полу с кальяном, танцевать и хохотать в темноту с балкона, … и не помнить, не знать, что давно забыты имена хозяев той квартиры, и было это 13 лет назад…
Просто выйти из кафе и идти, теми самыми трещинами в асфальте, что видели нас бегущими на троллейбус, целующимися на ступеньках кинотеатра “Довженко”, прячущимися от дождя под козырьком “Украины”…
Этот город вызывает во мне слишком много воспоминаний. Каждой чертовой лужей.

---

Лето в городе затянулось, – и это награда мне, я знаю. Обеспокоенной холодным сентябрём 4 года назад, утомлённой выбором гардероба, отбросившей наконец все страхи. Лето дарит мне себя дома.
Я иду, подставив лицо ветру, что мчит куда-то центральным проспектом города. Он ещё разгоряченный, как мальчишка, заигравшийся на площадке и бегущий теперь домой, взъерошенный, с влажными завитушками волос, прилипших ко лбу. Ветер треплет мои волосы, я впервые за много месяцев ношу их распущенными каждый день.
Желтые хрустящие самолетики листьев падают прямо в ладони, только успевай лови, – это осень намекает, что мы и с ней должны пожать руки перед отъездом. Неспроста она запустила первой грозу на два дня, испытала нас громом и молниями, и поддувает в приоткрытые окна ночью, заставляя нас укрываться тёплым одеялом.
Я знаю, что осень никогда не была для меня любимым, душевным сезоном, и мириться с ней по-прежнему нелегко, как с течением времени и старением давних знакомых. Но осенью так часто открывались новые двери, – что дать ей шанс в очередной раз – благородно с моей стороны. Наша любовь, наша семья, наш сын – дети осени…
У меня ещё несколько дней в городе Z, и часы пошли на счёт, толкаясь в расписании встреч. Боюсь не заметить приход осени, проглотить его в очередной чашке кофе, заговорить, держась за руки. Уеду, не поздоровавшись, не попрощавшись…

---

Когда дней остаётся меньше, чем пальцев на одной руке, а в блокноте не заканчиваются имена, написанные в столбик, хаотично расставленные по датам. Когда проваливается мой план сохранить неспешными дни перед отлётом, и улетучивается надежда успеть все “на вчера”. Когда даже подстрочно записать свои впечатления уже не представляется возможным…
Я чувствую, как земля уходит из-под ног, когда мой друг рассказывает о нападении на него, показывая повязку на руке с неизменной улыбкой.
Я ощущаю головокружение, когда бывшие коллеги называют возраст своих детей, в семь раз старше моего сына.
Я смотрю широко раскрытыми глазами в лицо давнего приятеля, когда он говорит, что мы не виделись “12-13 лет”.
Я ворчу на старого друга, который вырвался на сорокаминутный кофе с работы, подсчитывая в уме, что знакомы мы больше двух десятилетий.
Я пропускаю нить времени сквозь пальцы, не чувствуя ещё, что она истончается, не веря, что где-то конец ее мотка.
Однажды ключом к моим воспоминаниям останутся снимки, непременно шелестящие в руках, – я буду доставать их из старого чемодана, узнавать улыбки, глаза, видеть все, как вчера, слышать голоса, смеющиеся над трудностями – и над временем.

“И вот тогда – из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова” (c).

30 сентября. Завтра самолёт. Не собраны чемоданы, крутится стиральная машина, в холодильнике два яблока с наклейками “Вирощено в Закарпатті”. Босыми ногами по полу, уберём уже в следующий раз, пижаму сушим на батарее, греемся под одеялом, к ночи всего +6с.
В последний день я успеваю ещё пробежаться несколькими кварталами в центре, отдать в ремонт винчестер, распечатать наши фотографии в рамку, выбросить огромный мешок старых бумаг из книжного шкафа, – все так, будто мы живём здесь, все в будничном течении дел.
В записках почти не остаётся строчек без галочки. Заранее намеченные и спонтанные встречи, поездка в КР, сбор одноклассников, покупки, посылки, бассейн с шариками… Не была у стоматолога, не повесила шторы, не съездила дотронуться до плиты на могиле брата, – он простит.
Ветер уже холодный, джинсовая куртка застегнута, в руке стаканчик латте без крышки, но с милым сердечком на пенке, – впервые что ли я бегу по родному городу с кофе в руке. Такой привычный элемент в непривычной обстановке.
Хочу увести с собой побольше простых воспоминаний. Сложить в карманы рюкзаков чеки из книжных и кофеен. Съесть ещё одну зефирку и “Шалену бджілку” вдогонку. Забежать в магазинчик с хэндмейд-сокровищами: мишутка крючком, рисованные открытки с фразой Take me to the sea, – через несколько дней мы снова будем шагать по кромке Тихого океана, а сегодня я наступаю на хрустящие листья и поднимаю с земли гладкобокие каштанчики.
До новой встречи, мой друг, мой город, мой ключ к сердечному ритму.

---